Чем больше я работаю, тем больше моя убежденность в том, что люди, всё-таки, невероятно красивы. Все, без исключения. Я имею в виду и физическую красоту, наружную, и красоту душевную, так сказать, внутреннюю. И я благодарна своей профессии за то, что она дает мне возможность эту красоту видеть. Ведь часто ли мы в обычной жизни долго, в течение часа, не отрываясь, смотрим на человека,находясь полностью, ЦЕЛИКОМ с ним,не отвлекаясь слушая его, погружаясь в его мир, радуясь и огорчаясь вместе с ним, отмечая любую перемену в его мимике, зная это лицо уже так хорошо, что можно с большой вероятностью угадывать, что эта перемена означает? И да, за всё это время есть возможность УВИДЕТЬ, как прекрасно это лицо. Как оно красиво, как блестят глаза, от радости или от слез, как 
розовеют щеки или хмурятся брови. Когда в них светится жизнь, когда они позволяют себе быть теми, кто они есть, позволяют чувствовать и выражать эти чувства,когда снимаются маски, вот тогда любое лицо — старое, молодое, женское, мужское — преображается и становится невыразимо прекрасным. И я так счастлива, что могу видеть это. И жалеть, что я — не художник, потому что такое хочется рисовать, хотя никакой рисунок не передаст то, что есть на самом деле.

А еще могу видеть другую красоту. Ту, что подсвечивает изнутри, ту, что сквозит в словах и мыслях. Ту, о которой сначала и не догадываешься. Ведь как часто 
приходится слышать: «Я такое чудовище!», «Я ужасна!», «когда ты меня узнаешь, то и общаться не захочешь!» Но я давно уже перестала верить в эти страшилки. 
Потому что знаю, что после, пусть. и многих часов, но она открывается тебе. Эта красота доверчивого ранимого ребенка или чувствительного взрослого, бескорыстного и мудрого, иногда сильного, а иногда — слабого, решительного и робкого, и очень НАСТОЯЩЕГО. Когда не пытаешься переделать, научить как надо, а просто встаешь на его сторону, встаешь рядом и проживаешь этот час на одном дыхании ВМЕСТЕ с ним. И вот тогда это красота становится особенно заметна, потому что ты не знаешь, как надо, но точно знаешь, что у него это так, а значит, так надо, когда безоценочно принимаешь этот мир, мир другого человека, 
тогда и замираешь в восхищении. И любуешься. И «чудовище» вдруг становится красавцем или красавицей. Почти как в сказке. Но только это всё по-настоящему.